Цзинь Лин относился к винам в странноватых тавернах с большим скепсисом. Несмотря на то, что, по крайней мере, один из его дядь настаивал на чистоте его рассудка и побуждений в совершенствовании, ученики ордена Ланьлин Цзинь то и дело проносили склянки с прекрасным вином богатого региона. У Цзинь Лина не было много друзей, но было огромное желание выделиться и утвердить авторитет. В конце-концов, сирота или нет, он был наследником ордена. Рано или поздно, им пришлось бы его полюбить – так почему бы не начать сейчас?

Конечно, подкупить внимание некоторых слабых духом подростков склянками с вином ему удалось, однако, друзьями они так и не стали. Вино, несмотря на это, Цзинь Лину понравилось, как понравился и его эффект: лёгкая голова, смелость и уверенность. Ему удалось достать вино ещё дважды – на третий раз он был пойман и, совсем не снисходительно, наказан. Затем, новости дошли до Юньмэнь Цзян, и он был наказан ещё раз. Мнимая лёгкость мыслей не стоила двойного наказания, поэтому больше охотиться за выпивкой Цзинь Лин не стал.

Одно дело – пить в безопасности родных стен, где единственное, чего стоит опасаться, это высокие лестницы и тяжёлые палки старшин. Совсем другое – терять бдительность чёрт-знает-где и чёрт-знает-с-кем. Не то чтобы юноша подозревал Ланей в сговоре, но он привык быть осторожным. Одна из простых истин, которым Цзян Чэн поделился с племянником в первую очередь: всецело полагаться можно лишь на себя самого. Цзинь Лин это правило впитал словно губка.

Однако, знать – не значит следовать. И скепсис, как оказалось, глупости не помеха! Если даже Лани с тысячами правил выжженных на подкорке мозга не выдержали напора гостеприимных хозяев и приложились к чашам, то и Цзинь Лин отставать никак не мог. То ли впечатление произвести хотел, то ли на лидерство рассчитывал – уже и не вспомнит – но пить точно пил. Радовало лишь то, что пил не достаточно много, чтобы не подняться с утра.

Мог бы – спал бы и дольше, но Фея разоралась, словно бешеная, да так рано, что даже хозяева заведения ещё не проснулись. Стоило только шикнуть на псину, так все звуки смолкли. И чего лаяла, спрашивается? Цзинь Лин переглядывался с Феей пару минут, прежде чем подняться на ноги с тяжёлым вздохом. Во рту неприятно пересохло, да так, что хотелось припасть к тазу с ледяной водой губами, а не умыть в нём лицо. Поддаваться секундным желаниям в этот раз он не стал, быстро собирая растрепавшиеся волосы обратно в высокий хвост и запахивая на пояс верхние одежды. Смачно зевая, юноша раскрыл дверь в свою комнату и позволил Фее нестись по следу, который она мгновенно подхватила. Только и поспевай.

Собака остановилась у широких, всё ещё запертых, ворот во двор таверны. Из одного из окон выскочила голова хозяйки, что уже была причёсана, но смотрела на них с нескрытым раздражением. Впрочем, узнав в нарушителе спокойствия одного из учеников почитаемого клана, которые гостили у них этой ночью, её лицо смягчилось. Цзинь Лин преклонил голову.

— Моя собака что-то учуяла, — устных извинений, впрочем, за жестом не последовало. — Разрешите исследовать двор, хозяйка?

На этот раз, получив официальное разрешение, он пустил Фею искать зацепки, а сам обошёл двор по периметру, так и не обнаружив ничего подозрительного. Трава была ещё мокрой от росы, да и не настолько высокой, чтоб в ней могло что-то прятаться. Лёгкий ветерок заставлял старые ставни скрипеть и постукивать. В общем и целом, утренняя иддилия. Кто, или что, бы не встревожило Фею так рано успело сбежать до того, как Цзинь Лин выпустил её из комнаты. Он уже и отмахнуться был готов от произошедшего – мало ли, какой горе-вор попытался забраться и обнести таверну – однако, Фея гавкнула ещё раз, привлекая внимание хозяина. Она сидела прямо под стеной высоко задрав голову. Цзинь Лин последовал её примеру.

Его и без того хмурое лицо скривилось в гримасе отвращения. Даже снизу было легко распознать в тельце, раскачивающемся на верёвке у одного из окон, кошку. Живые кошки, как правило, на верёвках не висели, а значит и эту кто-то уже лишил жизни. Когда из того же окна показалась голова Лань Цзинъи, Цзинь Лин с трудом сдержался от того, чтоб закатить глаза. Впереди у них было ещё два дня дороги, а они уже оказались в эпицентре неприятностей. Колкость он решил спустить Цзинъи с рук, тем более, что буквально через минуту визг последовал такой, что и ему под окном всё было слышно. Так-то.

— Фея, к ноге!

Снимать тушку с верёвки он решил доверить Ланям. То и дело, Фея таскала ему мертвечину: плохая привычка, да отучить собаку ловить кого попало в лесной чаще в качестве он так и не смог — так что, удивить таким зрелищем Цзинь Лина было трудно. Да и демонической энергией здесь никак не пахло: скорее, чей-то жестокий розыгрыш. То ли Лани кому-то так досадили, то ли у хозяев таверны с кем-то была вражда, а мальчишкам просто не повезло оказаться в той комнате. Цзинь Лин вернулся в таверну, где уже проснулась какая-никакая жизнь, и плюхнулся на деревянный стул, попросив стакан воды, да поговорить с хозяевами.

— Прошу прощения за беспокойство, — на этот раз он всё же извинился. — Фе... Моя собака заметила нечто странное с утра. Сейчас опасности нет, двор чист, волноваться не о чем, но, похоже, кто-то пробрался в таверну в ночи. Она взяла след к западной стене, а над одним из окон...

К этому моменту, Цзинь Лин боковым зрением заприметил белые одежды и сделал шаг в сторону, приглашая учеников Гусу присоединиться к разговору. Впрочем, особой надежды узнать что-то полезное у него не было. Ежели это местные потасовки – орденам никакого дела до них не было, а ежели это охота на Ланей, то никто из местных об этом и знать не мог. В глубине души, Цзинь Лин надеялся, что дальше мусолить этот труп несчастной кошки они не станут и попросту отправятся дальше.